Воронов виктор алексеевич головокружения

А. Петровская― Добрый день. У микрофона Александра Петровская. Это программа «Пифагоровы штаны». Сегодня у меня в гостях Воронов Виктор Алексеевич, доцент ЛОР-кафедры Северо-Западного медицинского университета имени Мечникова, заведующий вестибулярной лабораторией Центра шума и головокружения. Здравствуйте, Виктор Алексеевич.

В. Воронов― Здравствуйте!

А. Петровская― Говорить мы с вами сегодня будем о вещах, которые, с одной стороны, науке известны довольно давно, с другой стороны, общественности известны стали не столь давно, в России, по крайней мере. Кроме того, большой вклад, собственно, и ваша кафедра, и вы лично сделали сегодня в российскую науку в области изучения проблемы головокружений.

В. Воронов― Интересная тема – головокружения. С ней встречаемся мы часто, много. Это вторая по частоте жалоба пациентов, обратившихся к врачу просто в поликлинику, к обычному терапевту. Если сказать честно, у нас в России принято, что больной с головокружениями всегда идет к неврологу. И в этом большая-большая ошибка, потому что 60% всех головокружений, которые есть, истинных головокружений, которые, как вертолет, закручиваются, эти головокружения имеют отношение именно к ЛОР-врачам. Если вовремя не обратиться, вовремя не пролечиться, а человек, занимающийся головокружениями, ЛОР-врач, занимающийся головокружениями, называется либо отоневролог либо вестибулолог.

А. Петровская― Сразу хочется спросить, сколько наших слушателей слышали о том, что существует врач отоневролог. На самом деле, я думаю, что минимальное количество. И это неслучайно, потому как в Петербурге их весьма немного.

В. Воронов― Да, действительно, нас не так много. Отоневролог – это ЛОР-врач, который занимается лечением головокружений и имеет стационарные койки. То есть, мы можем больного лечить и амбулаторно, и стационарно, имеем все диагностические манипуляции. Вестибулолог – это тоже ЛОР-врач, но который именно диагност. Он определяет уровень головокружения – либо это ухо, либо это голова, в соответствии направляя уже либо к неврологу, либо к отоневрологу. Это наши помощники – те, которые помогают выявить из общей массы у пациентов вот эти головокружения. Увы, если эти головокружения вовремя не диагностированы и не поставлена топика головокружения, а у нас каждое второе головокружение называется шейным остеохондрозом, не акцентируя на ухе либо на чем-то еще. Если оно вовремя не выявлено, оно тогда переходит и в хроническую форму. Хроническая форма лечится крайне тяжело, и вот это головокружение при перемене положения тела – это одна из действительно величайших проблем сейчас, мировых проблем, которая до сих пор не решена в плане, почему она возникает, когда она возникает. Да, мы умеем ее лечить. Но не решена, это доброкачественное пароксизмальное позиционное головокружение, которое….

А. Петровская― Звучит очень страшно.

В. Воронов― По большому счету, добро – это доброкачественное. Ничего страшного здесь нет. Если говорить про ДППГ – это камушек, маленький кристалл карбонада кальция.

А. Петровская― Да, давайте объясним, ухо тут причем. Потому что с остеохондрозом – там понятно, как это возникает. Как это выглядит в случае с ухом? Почему это возникает?

В. Воронов― Внутреннее ухо – достаточно тонкая структура, в которой есть и жидкость, в которой есть клетки рецепторные слухового анализатора и вестибулярного анализатора. То есть, два анализатора находятся в этой вот маленькой-маленькой структуре, которую древние назвали «лабиринт». Действительно, все запутанно, все непонятно, какой-то минотавр там живет, которого надо поймать и изгнать оттуда – это наша болезнь. Да, там множество болезней. Эти болезни связаны и со снижением слуха, и с шумом, и с головокружением. Иногда эти симптомы идут вместе, иногда раздельно. Но вопрос стоит в том, что у нас больше 20 различных нозологий, больше 20 различных заболеваний, которые в этом маленьком ушке кроются. Наша задача – найти эти заболевания, вылечить их и помочь больным в этом заболевании.

А. Петровская― Так что там, в ухе, не так?

В. Воронов― Не так может быть много чего. Может быть и нарушение кровоснабжения уха того же. Это могут быть разные причина. Может быть нарушение структуры, врожденное нарушение структуры, может быть травма уха, а может быть какие-то вещи, о которых мы еще не до конца знаем, потому что ухо – настолько мельчайшая структура, что там очень много чего неизвестного. К счастью, большинство головокружений, которые от уха, им не даются название «доброкачественные», что это не повреждение мозга. Они лечатся. По крайней мере, даже если они не вылечиваются, они вводятся в стойкую ремиссию.

А. Петровская― Я правильно понимаю, что в ухе имеются два рецептора, и один из них как раз отвечает за вестибулярную функцию и связан, в первую очередь, с возникновением этого головокружения?

В. Воронов― Да, в ухе есть две основных части. Одна часть отвечает за слух – это улитка. Вторая часть, она состоит из несколько частей – полукружия, каналы и преддверья – вот вторая часть отвечает именно за ощущение человека в пространстве. Она ловит те ускорения, в которых происходит наше тело. В связи с современными тенденциями, мы и на самолете летаем, мы и на автомобилям ездим, увеличивается скорость, увеличиваются какие-то требования к человеку, а наш вестибулярный аппарат – он остался, в общем-то, на старом уровне. Поэтому он не успевает так эволюционировать за человеком, не успевает так сильно приспосабливаться. Поэтому иногда вот эти нарушения и возникают.

А. Петровская― Я вас прервала на том моменте, когда вы стали говорить о кристаллах, повреждение которых и ведет к ощущению головокружения.

В. Воронов― Давайте так, у нас много разных заболеваний. Допустим, типичные, о которых все знают, это болезнь Меньера – это отек внутреннего уха. Есть нейрониты – это повреждение нервов при месте входа в мозг. Есть всячески повреждения фистулы, дегисценции. Но одна из самых частых причин головокружений, признано это во всем мире – это доброкачественное пароксизмальное позиционное головокружение. Доброкачественное – это добро. Пароксизм – это приступы. Позиция – это зависит от позиции. Что такое головокружение – наши больные лучше всех знают. То есть, это головокружение при перемене положения тела. Если сказать вот так житейским языком, то идет комплекс нескольких симптомов. Первое – это лежа в кровати на каком-либо боку, возникает головокружение. Второе – книжные полки, запрокидывание головы. Синдром шнурков – наклон вперед. Симптом велосипеда – резкий поворот в сторону, и возникает головокружение. То есть, какое-то движение головы, сдвижение пространства вызывает сильнейший, но кратковременный приступ головокружения. Даже существует такое мнение, что некоторые наши цари, а Петр Первый спал полусидя, тоже болели этим головокружением. Современники писали, что он боялся спать лежа из-за развивающегося падения, из-за развивающегося головокружения. Возможно, даже Петр Первый болел этим головокружением. Но отоневрологов тогда еще не было.

А. Петровская: В 40―е годы было установлено, что связь между внутренним ухом и кристаллами, также вообще вестибулярные функции уха, связаны с головокружением?

В. Воронов― Да, это в начале прошлого года появились первые отоневрологи. Появились они, наверное, именно тогда, чуть-чуть позже развития самой оториноларингологии. Это молодая специальность, ей чуть больше ста лет. Первые отоневрологи появились, наверное, лет на 20-30 позже. Это было связано с развитием самолетостроения, с развитием космической медицины. То есть, с развитием этих перегрузок для того, чтобы проводить правильный отбор людей для полетов в космос, для полетов на самолете. И потом уже эти же специалисты пошли в дальнейшее изучение самой проблематики головокружений как таковых.

А. Петровская― Виктор Алексеевич, вы осуществляете диагностику проблем с головокружением?

В. Воронов― Отоневрологи отличаются от стандартных врачей тем, что у нас есть довольно много времени на осмотр больного. Больного я смотрю полтора часа. Час-полтора, наверное, осмотр отоневролога занимает. И действительно, эти полтора часа я не сижу на месте. Естественно, старые методики, которые были, существовали, они остаются, и мы их используем, мы их применяем. Но появилось большое количество нового оборудования. Есть европейское оборудование для проверки рефлексов различных, вестибулярных ответов с глаз, с проприорецепторов. Конечно же, оборудование не стоит на месте, и в последнее десятилетие колоссальный скачок произошел в нашей специальности. В том числе, благодаря тому оборудованию, которое делается своими руками. В России много чего делается своими руками. К счастью, и мы тоже можем что-то сделать и делаем и счастливы, что часть клиник европейских и американских перенимают у нас этот опыт.

А. Петровская― А что касается лечения? Лекарство есть? Или это не связано с медикаментозным воздействием?

В. Воронов― Лекарства есть, лекарства появляются. Лекарства есть современные, хорошие. Правильная диагностика и правильное лекарство – это, прежде всего, голова врача. Именно голова врача помогает подобрать то лечение, которое нужно пациенту. В большинстве случаев даже не лекарства нужны, а нужен правильно установленный диагноз. Мы уже затрагивали тему доброкачественного головокружения. Это головокружение лечится без лекарств, лечится специальными позиционными маневрами, которые делает врач. Я на этом акцентируюсь. Ни в коем случае не сам пациент.

А. Петровская― Спасибо большое. У нас в гостях был Воронов Виктор Алексеевич, доцент ЛОР-кафедры Северо-Западного медицинского университета имени Мечникова, заведующий вестибулярной лабораторией Центра шума и головокружения. Виктор Алексеевич, спасибо.