Стивен кинг головная боль

Стивен Кинг – самый издаваемый из современных писателей, достаточно посмотреть на цифры тиражей его книг, и непревзойденный мастер жанра ужаса и триллера. Своеобразие его литературного стиля, “затягивающего в пучину ужаса”, мало кому удалось перенести на экран. Это, прежде всего, умение подбирать слова. Сегодня ему исполняется 65 лет. 65 лет, прожитых в страхе…

“Я всего боюсь”.
Стивен Кинг

© AFP/Bertrand Langlois

Писатель Стивен Кинг

“Кинг неоднократно и во всеуслышание зачитывал поистине внушительный перечень своих страхов: темнота, змеи, крысы, пауки, все липкое, психотерапия, уродство, замкнутое пространство, смерть, неспособность писать, полеты…”, – пишет Лайза Роугек в биографии Кинга “Сердце, в котором живет страх”.

Мы все боимся, естественно, страх – основная составляющая инстинкта самосохранения. Другое дело – страх иррациональный, неконтролируемый.  Кинг никогда и не скрывал того, что страдает всевозможными фобиями, а писательство стало для него не только делом жизни, но и единственным спасением от этих навязчивых состояний, наилучшим лекарством (таблетки, алкоголь и наркотики не помогали в должной мере) и наилучшим врачом (психиатров писатель тоже боится). В книгах Стивена Кинга то и дело всплывают самые распространенные человеческие фобии. В день рождения “Короля Ужасов” РИА Новости попыталось понять, чего же мы боимся больше всего.

Читайте вторую часть текста “Фобии Стивена Кинга, описанные им самим” >>

Страх смерти

Смертью и страхом пронизаны практически все произведения Кинга. Что и неудивительно. Страх смерти – это своеобразная “универсальная фобия”, свойственная любому человеку, прародитель всех других страхов. Бояться смерти – нормально. Фобий, производных страха смерти,  множество. К ним относят и боязнь темноты. По мнению большинства психологов, фиксация на связи темноты, ночи с неким злом и смертью происходит из-за травмирующего переживания в раннем возрасте (3-4 года), когда ребенок начинает осознавать себя.

Терминология:
Танатофобия – навязчивый страх внезапной скоропостижной смерти.
Некрофобия — боязнь трупов и похоронных принадлежностей.
Тафофобия — боязнь быть погребенным заживо, боязнь похорон.
Никтофобия (ахлуофобия, скотофобия, эклуофобия) — боязнь темноты, ночи
Сциофобия – боязнь теней.

Страх смерти неразрывно связан с культурной и религиозной средой. Это не значит, что уверенность в существовании загробного мира, свойственная, например, представителю древнеегипетской культуры или набожному христианину из Средневековья, избавляла их от страха смерти, собственной или близких.  Вовсе нет, просто они по-другому относились к смерти. А вот ХХ-й век – время фобий. Изменились представления о норме и патологии, изменился ритм жизни и требования человека к самому себе и своему окружению, причем произошло это быстро и резко – всего какая-нибудь пара десятков лет. И вот уже стресс и тревога – вечные спутники нашей с вами жизни. В теории психоанализа, пожалуй, главной психологической теории ХХ века, страх смерти связывают с ранними болезненными переживаниями и с так называемым влечением к смерти (ну куда же без сексуальной подоплеки). Впрочем, самим Фрейдом влечение к смерти и страх смерти никогда не связывались, и местоположение этого страха “где-то между “Я” и “Сверх-Я”” психоаналитики продолжают искать до сих пор”.

Если проследить развитие отдельной личности, то можно сказать, что осознание страха смерти у детей происходит довольно поздно. Отсутствие этого страха – отличительная черта детской психики, даже в 10-12 лет смерть все еще оценивается как временное явление. Конечно, если в жизни ребенка не было травмирующего переживания.

“Смерть – тайна, ужас, и надо хранить ее подальше от детей, совсем спрятать ее от детей – таким путем пошли викторианские джентльмены и дамы”, писал Кинг в одном из самых известных своих романов “Кладбище домашних животных”. От него самого смерть никто не спрятал. Один из самых известных эпизодов его биографии: в четыре года он стал свидетелем гибели сверстника под колесами поезда. Позже он вытеснил это жуткое воспоминание, и вернулось оно лишь годы спустя. Но в том же романе Кинга, преодолев смерть, герои сталкиваются с чем-то более ужасным.

© Paramount Pictures

Кадр из фильма “Кладбище домашних животных”(1989)

“Луна выплыла из-за облаков, осветив комнату, и Луис увидел Виктора Паскова, стоящего в дверях.
Мертвец стоял в дверях. Его голова была разбита над левым виском. Кровь темно-красными струпьями засохла на лице, словно боевая раскраска индейцев. Вывороченная ключица белела в лунном свете. Пасков улыбался.
– Вставайте, доктор, – сказал он. – Пойдем, прогуляемся.
Луис огляделся. Его жена – неясный холм желтого ватного, стеганого одеяла, спала. Луис снова посмотрел на Паскова, который был мертв, но мертвым почему-то не был. Луис не чувствовал страха. Он понимал, почему все так.
“Это сон, – думал он, и в этом все дело, но все равно что-то его беспокоило. – Мертвые не возвращаются.

<…>

“Я иду за мертвым человеком по лесу. Мертвец ведет меня на кладбище домашних любимцев – и это не сон! Боже, помоги мне. Это не сон. Это – на самом деле!”

<…>

…дети должны знать о том, что иногда Смерть – лучший выход, – с трудом произнес Джад”.

“Кладбище домашних животных”
Роман был экранизирован в 1989 году режиссером Мэри Лэмберт.

Страх болезни

Страх болезни – еще одно проявление страха смерти, тоже свойственен всем и каждому. В крайних проявлениях это, например, нозофобия – расстройство личности, при котором все мысли человека сосредоточены на том, “как бы не заболеть”, или ипохондрия – известное еще с древности расстройство, сопровождающееся мнительностью и необоснованной тревогой за состояние своего здоровья и жизнь. Причин возникновение подобных фобий много – переживание смерти близких, депрессия и даже чрезмерное увлечение медициной (помните, как герой повести Джерома К. Джерома “Трое в лодке, не считая собаки”, изучив медицинский справочник, обнаружил у себя симптомы всех заболевания за исключением воспаления коленной чашечки?).

Терминология:
Нозофобия – иррациональный, навязчивый страх заболеть.
Канцерофобия (карцинофобия, кацерофобия) — боязнь заболеть раком.
Мизофобия (гермофобия) — боязнь заразиться инфекционным заболеванием, грязи, прикосновения к окружающим предметам.

У Кинга страх заболеть и, как следствие, стать беспомощным, уязвимым, а затем умереть преследует разных персонажей: писателя Пола Шелдона в “Мизери”, после аварии попавшего в руки “самой преданной поклонницы” и не имеющего физической возможности вырваться, или зараженных инопланетным паразитом героев романа “Ловец снов”.  Но главной “песнью болезни” можно считать изданный в 1978 году апокалиптический роман “Противостояние”, повествующий о жуткой эпидемии супергриппа, которая стирает с лица земли большую часть населения. Этот роман Кинг называл своим лучшим произведением и замечал, что “хотя многие до сих пор считают, что в „Противостоянии“ отражена эпидемия СПИДа, к моменту выхода романа СПИД еще даже не был открыт. Когда о СПИДе заговорили, я поверить не мог, насколько он напоминает происходящее в книге. Как будто болезнь сошла со страниц моего романа”. Действительно, первое упоминание вируса иммунодефицита человека было сделано Американским центром по контролю и профилактике заболеваний только 5 июня 1981 года.

© AFP/Kazuhiro Nogi

Люди в масках во время эпидемии гриппа. Май 2009.

“В маленьком городке в Западной Вирджинии раз в неделю выходила газетенка, которую горожане прозвали “дурбинская сплетница”. Издавал ее престарелый адвокат по имени Джеймс Д.Хоглисс. Последний номер газеты состоял из единственной странички текста, набранного заглавными буквами.

В верхнем левом углу стояла пометка: ЧРЕЗВЫЧАЙНО ВАЖНО!
Заголовок гласил: ПРАВИТЕЛЬСТВЕННЫЕ СИЛЫ ПЫТАЮТСЯ СКРЫТЬ ОТ НАРОДА ПРОИСХОДЯЩЕЕ!
Ниже: Специальный репортаж Джеймса Д.Хоглисса.
Еще ниже:
“Как стало известно нашему корреспонденту из совершенно достоверных источников, эпидемия пневмонии, на самом деле, является смертоносной мутацией обычного вируса пневмонии, культивируемого правительством на случай войны – и в нарушение женевских соглашений о неприменении химического и бактериологического оружия. Официальные военные чины в Вилинге в конфиденциальной беседе сообщили, что обещание быстрого налаживания антивирусной вакцины – не более, чем ложь. Вакцина, могущая победить эту страшную болезнь, до настоящего времени не создана. Сограждане, это больше, чем просто трагедия; это конец всем надеждам, связанным с нашим правительством. Если задуматься, то…”

…Хоглисс был очень болен и слаб. Статья поглотила его последние силы. Он не мог дышать. И все же он методично, от дома к дому, разнес все номера своей газеты каждому горожанину. Он умер на пороге последнего дома, на окраине Дурбина, у реки.

Лос-Анжелесская “Таймс” перепечатала эту статью тиражом 26000 экземпляров, прежде чем армейская полиция обнаружила диверсию. Выходка редакции была расценена как неуместная и провокационная. Но было поздно.

<…>

– Я был предубежден против мира, и мне не стыдно в этом сознаться. В последнюю четверть двадцатого века наша планета приобрела очарование восьмидесятилетнего старика, умирающего от рака. В конце пятнадцатого века на земле царили эпидемии. Бубонная чума – черная смерть – выкосила в конце четырнадцатого века пол-Европы. Коклюш в семнадцатом веке и инфлюэнца в конце девятнадцатого. Мы свыклись с возможностью эпидемий, разве не так? – и про каждую из них можно сказать, что сто лет назад ее и в помине не было. В конце каждого столетия религиозные маньяки доказывали с помощью цифр и фактов, что, наконец, близится Армагеддон. Такие люди есть, безусловно, во все времена, но к концу столетия их число растет… а многие люди начинают относиться к их предсказаниям серьезно. Появляются призраки Хана,  Аттилы, Джека Потрошителя, Лиззи Борден. В мое время – Чарльз Мэнсон, Ричард Спек, Тед Банди. Я не раз пытался доказать моим коллегам, что в будущее нужно смотреть с оптимизмом, что мы тратим время на поиски несуществующего врага, вопреки логике и здравому смыслу. – Бейтман помолчал, задумавшись. – И все же лучшее еще впереди. Вот что я думаю обо всем происходящем. Еще пива?

Стью подставил кружку, думая над словами Бейтмана.

 – Это действительно не конец, – сказал он. – Мне кажется, вы правы. Это только… антракт.
 – Весьма метко сказано. Хорошо сказано”.

“Противостояние”
В 1994 году по мотивам этого произведения был снят мини-сериал.

Страх клоунов

Страх клоунов – одна из многих фобий последних лет, диагностирование которой принимает уже массовый размах. И одна из фобий, порожденных фантазией Стивена Кинга, а после шагнувшая в наш мир со страниц его романа “Оно”, с которым многие психологи связывают выделение этого страха в отдельный вид фобий.

Терминология:
Коулрофобия — боязнь клоунов.

Термин впервые был употреблен в середине 1980-х (роман издан в 1986 году), а последние исследования показывают довольно высокий процент людей среди наших современников, которые боятся клоунов или как минимум испытывают к ним негативные чувства. Такой перелом в отношении к этим весельчакам и любимцам публики может показаться странным лишь на первый взгляд. Психологи довольно часто описывают случаи, когда в раннем возрасте детей травмируют громкие резкие звуки, которыми сопровождаются цирковые номера, а также гипертрофированные черты клоунских лиц. Маска клоуна с большими глазами и большим ртом, которые часто трактуют как агрессивные, для ребенка – “страхолюдина”, вовсе не улыбающийся добряк, а пугающий незнакомец. “В детстве я видел, как другие дети тоже плачут при виде клоунов, – говорил Стивен Кинг. – По-моему, в этом персонаже есть нечто жутковатое, нечто зловещее — под маской радости и веселья может таиться зло”.

К тому же, поклонник массовой культуры и комиксов, Кинг не мог не провести параллели с другим персонажем, похожим на клоуна – Джокером, с недавних пор ставшим для нас абсолютным олицетворением зла.

© Warner Bros. Television

Кадр из фильма “Оно” (1990)

“Лицо клоуна в канаве было белым, с обеих сторон его плешивой головы торчали смешные клочья рыжих волос, а к губам налипла клоунская гримаса. Живи Джордж позже, ему бы прежде всего пришел в голову Рональд Макдональд, а вовсе не Бозо и Кларабель. Клоун держал в одной руке связку разноцветных воздушных шаров – словно разноцветные сочные плоды. А в другой руке – бумажный кораблик Джорджа.
– Хочешь свой кораблик, Джордж? – улыбнулся клоун.
Джордж улыбнулся в ответ. Он не мог не улыбнуться – улыбку клоуна нельзя было оставить без ответа.
– Конечно, – сказал он.
Клоун засмеялся. – Конечно! Это хорошо. Это очень хорошо! А как насчет шарика?
– Ну… конечно! – Джордж потянулся было, но затем нехотя убрал руку.
– Мне не разрешают ничего брать у чужих. Так сказал папа.
– Очень мудро с его стороны, – сказал, улыбаясь, клоун, устроившийся в канаве.

<…>

– Хочешь свой кораблик, Джорджи? – спросил клоун. – Я повторяюсь, так как ты, по-видимому, не очень-то его жаждешь.
Он, улыбаясь, протянул кораблик. На клоуне был мешковатый шелковый костюм с огромными оранжевыми пуговицами. Впереди болтался яркий галстук, на руках были большие белые перчатки, наподобие тех, что всегда носили добрый Микки Маус и Утенок Дональд.
– Да, конечно, – сказал Джордж, глядя в водосток.
– А шарик? У меня есть красные, и зеленые, и желтые, и голубые…
– А они летают?
– Летают? – Лицо клоуна расплылось в улыбке. – Да, конечно! Они летают!
А вот сладкая вата…
Джордж потянулся.
Клоун схватил его за руку.
И Джордж увидел, что лицо клоуна изменилось.
То, что он увидел потом, было настолько ужасно, что все его наихудшие представления о подвале в сравнении с этим походили на сладкие грезы; то, что он увидел, помутило его рассудок”.

“Оно”
Роман был экранизирован в 1990 году режиссером Томми Ли Уоллесом, в роли “Оно” снялся английский актер, обладатель “Эмми” Тим Карри.

Страх растолстеть

В 1984 году Стивен Кинг опубликовал под псевдонимом Ричард Бахман роман “Худеющий”. Главный герой книги – успешный адвокат, страдающий лишним весом, сбивает насмерть цыганку. Отец погибшей в отместку насылает на него проклятие, и герой начинает стремительно худеть. Кинг сделал в книге центральной тему цыганского проклятия и мистики, а замысел родился у него в кабинете врача, который во время очередного осмотра заявил писателю о повышенном уровне холестерина, посоветовал бросить курить и начать худеть. Как и многие другие эпизоды своей жизни, этот Кинг тоже перевел в сюжет книги: “Как только вес действительно стал уходить, я начал осознавать, что сброшенные килограммы — часть меня, и мне вдруг захотелось их вернуть. И тогда я задумался о том, что произойдет, если кто-то начнет худеть и не сможет остановиться”. В отличие от героя романа, большинству современных людей свойственна прямо противоположная фобия – страх лишнего веса.

Терминология:
Обезофобия – навязчивый страх растолстеть.

К началу ХXI века по миру буквально прокатилась волна “цыганского проклятья” из романа Кинга. Пришедшая с подиумов мода на худобу, иногда чрезмерную, превратила изрядную часть человечества в “Худеющих”, но не по воле мистических сил. Причины возникновения такого страха могут быть разными, но чаще всего это стремление соответствовать неким “стандартам красоты”, неприятие собственной внешности и искаженное восприятие своей фигуры. Согласно последним исследованиям, больные анорексией неверно судят о размерах своего тела, хотя восприятие параметров других людей у них не искажено.

Анорексия: причины, признаки, советы >>

© AFP/ Damien Meyer

Социальная реклама против анорексии с участием скончавшейся в 2010 году французская модель Изабель Каро, страдавшей этим заболеванием.

“Худеющий – всего одно слово, но оно несло в себе проклятие, и Халлек воочию в этом убеждался. Все в этом очаровательном городке Новой Англии, расположенном в самом сердце края Джона Чивера, все его преуспевающие, вежливые жители – все умирали от голода.

Он торопливо, быстрее и быстрее, шагал по главной улице, будучи при этом невидимым, – во сне все возможно, и с ужасом наблюдал последствия цыганского проклятия. Фэйрвью словно превратился в прибежище спасенных из концлагеря. Дети с большими головами и скелетообразными тельцами орали на богатых лужайках своих домов. Из кафе-мороженого “Вишня сверху”, спотыкаясь и шатаясь, вышли две женщины в роскошных платьях. Их лица-черепа, обтянутые кожей, провалившиеся глаза, выпирающие скулы, шеи торчали из ямы между костлявыми плечами.

Появился Майкл Хаустон, он кое-как передвигался, напоминая огородное пугало на тонких ногах с крупными суставами, на его почти бесплотном остове свободно болтался костюм. В костлявых пальцах он держал сосуд с кокаином. “Попробуй! – завизжал он Халлеку голосом крысы, угодившей в капкан. Предсмертный крик животного: Попробуй! Он ускорит твой
метаболизм, Билли-бой! Попробуй! Попро…”

С растущим ужасом Халлек понял, что рука, протягивающая ему сосуд, вовсе не рука как таковая, а кости. Человек был ходящим и говорящим скелетом”.

“Худеющий”
В 1996 году был снят одноименный фильм, режиссер Том Холланд.

Продолжение следует…

Подготовила Наталья Попова