Как живут люди с мигренью
Меня зовут Даша, мне 21 год. Я учусь на специалиста по связям с общественностью. Моя профессия предполагает чрезмерные умственные и эмоциональные нагрузки, и, как оказалось, они даются мне с большим трудом, выливаясь в серьезные недомогания.
Приступы мигрени у меня начались три года назад. Тогда я еще не знала, что это такое. Непереносимая боль время от времени атаковала правую сторону головы, мне хотелось спрятаться куда-нибудь от света и посторонних звуков. Привычные анальгин и параскофен не помогали. Я не понимала, что со мной происходит, просто лежала, спрятавшись под одеялом с головой, и выла от бессилия.
Между первыми приступами были достаточно большие перерывы, поэтому поначалу я не акцентировала на них особого внимания — было плохо, но я думала, что это все от усталости и перенапряжения. Когда случился четвертый приступ, я стала бить тревогу. Начала искать информацию в интернете, включая в поисковый запрос свои симптомы. Тогда-то я и познакомилась со страшным словом «мигрень».
Потом начались врачи. За эти три года я была у четырех неврологов. Наверное, это мало. Люди говорят, что посещают десятки врачей, чтобы добиться хоть какого-то результата. Но я остановилась на этом количестве, потому что все мои приемы были как «под копирку». И смысла идти на еще один «такой же» я не видела.
Врачи говорят, что я слишком молода, чтобы испытывать такую боль. Они будто бы мне не верят. Наверное, на приеме я кажусь им задорной девчушкой, которая выдумала несуществующие симптомы и симулирует боль.
Проблема диагностики заболевания начинается уже с того, что попасть на прием к врачу во время приступа ты не можешь просто физически. Это нереально, потому что попытка встать с кровати больше похожа на попытку самоубийства.
Ты приходишь на прием к врачу, чтобы понять, какова причина боли и как бороться с приступами. Никто не напишет тебе справку, ты не уйдешь на больничный. И симулировать здесь не имеет никакого смысла. Ты просто просишь помощи.
Врачи задают много вопросов, которые касаются симптомов заболевания, периодичности приступов, образа жизни, психоэмоционального состояния. Выслушав, многие предлагают мне сменить умственный труд на физический, обнадеживая тем, что приступы прекратятся. А самая любимая фраза врачей: «Вам надо отдыхать побольше, думать поменьше».
У мигрени, как оказалось, много провоцирующих факторов: употребление определенных продуктов питания, недостаток или переизбыток сна, стрессы и повышенная утомляемость, и этим список не исчерпывается. Казалось бы, с этим сталкивается любой человек, но только у тех, кто предрасположен к заболеванию, это выливается в мигренозные приступы.
У меня бывает мигрень с аурой и без нее. Чаще — второй вариант. Сразу боль едва уловима, за несколько часов она нарастает и становится невыносимой. Немеют руки, повышается внутриглазное давление — кажется, что глаза вот-вот лопнут. В моем случае боль локализуется в правой части головы, только два раза она переходила на левую сторону.
Во время приступа хочется лежать и не двигаться. Любое движение резко усиливает боль. Появляется светобоязнь и непереносимость резких запахов. Но по-настоящему невыносимыми для меня становятся звуки, любые звуки. Пожалуй, это самое страшное проявление мигрени для меня. Хочется свежего воздуха, но я боюсь открывать окно: чириканье воробьев, крики детей с детской площадки, сработавшая сигнализация — все это будет медленно меня убивать.
Несколько месяцев я снимала квартиру, в которой впервые по-настоящему ощутила, что такое хорошая слышимость. Этажом выше жил дедушка, у которого были проблемы со слухом. Он каждый день с утра до вечера смотрел телевизор на полной громкости. Я никогда не забуду первую ночь в этой квартире. У меня начался приступ, но когда мне хотелось тишины и покоя, дедушке хотелось другого — посмотреть концерт. Я выпила таблетку, выключила свет, надела беруши и попыталась заснуть.
Но не получалось: звуки проникали даже сквозь беруши, они будто пронизывали меня иголками. Я собралась с последними силами и пошла позвонила в дверь «виновнику торжества» — мне не открыли. Я вернулась домой, упала лицом в подушку и стала реветь. Возможно, если бы рядом был кто-то, меня бы это минимально успокаивало. Но я была совершенно одна. Я начала кричать, бить кулаками в стену. Мне хотелось вспороть себя ножом, чтобы поскорее все закончилось.
Очень страшно, когда приступ начинается ночью. Ты просыпаешься, чувствуешь боль, но тебе кажется, будто ты сейчас уснешь и все пройдет. Но она не проходит, а лишь усиливается. Доходит до той критической точки, когда ты не в состоянии даже встать с кровати, чтобы выпить таблетку.
Передать эти ощущения сложно, но они абсолютно точно не ограничиваются фразой «болит голова». Многие не понимают, в чем отличие.
«У тебя мигрень? Да ладно, выпей рюмочку коньяка, все пройдет». На деле же головная боль — это когда у тебя просто болит голова, а мигрень — это когда тебе хочется умереть, чтобы поскорее закончились эти мучения.
Мой самый длинный приступ длился почти трое суток. Боль меняла свою интенсивность, но полностью не отпускала ни на минуту. Кажется, за всю мою жизнь это была самая серьезная схватка.
Если поначалу я связывала длительные и тяжелые приступы со стрессами, с резкой сменой погоды, с менструальным циклом, с эмоциональными перегрузками, то потом я поняла, что это не так работает. Мигрень сама выбирает обстоятельства и время, когда может ко мне заглянуть.
Но я почти уверена в том, что таким образом организм устраивает мне психологическую разрядку. Сама ты не можешь разгрузить свою голову, уделить время себе любимой.
А вот когда ты лежишь и корчишься от боли, тебе совершенно плевать на университетские и рабочие дедлайны, на договоренности, на чувство вины, и даже если бы весь мир в ту минуту упал у твоих ног, тебе было бы все равно, лишь бы боль поскорее ушла. Мне страшно осознавать это, но кажется, что в моменты приступов я бы отдала самое дорогое, ценное и важное, только бы поскорее закончился этот кошмар.
Мигрень, к слову, болезнь, которую нельзя вылечить. Можно лишь снизить вероятность появления приступов. Нужно изучить большой список провоцирующих факторов и стараться не допускать их воздействия. Говорят, бывает так, что с возрастом болезнь проходит сама по себе.
Есть тема, заслуживающая особого внимания, — таблетка. Это поистине волшебство, но у каждого она своя, особенная, найденная путем многочисленных проб и ошибок. Все доктора, у которых я была, говорили: «Тебе нужно найти таблетку, которая будет спасать именно тебя. Универсальной тут нет, увы». Есть определенная группа препаратов — триптаны — которые используются с целью купирования приступов мигрени. С ними не все так просто: они отпускаются по рецепту врача, стоят немало и действуют они, только если принять их в самом начале приступа. Чуть опоздаешь — эффекта не будет.
И я искала свою таблетку. Мучительно, перебирая одну за другой, я нашла ту, что избавляет меня от страданий. Сейчас, если выхожу куда-то из дома даже ненадолго, всегда беру с собой телефон, ключи и таблетки. Без них становится страшно и некомфортно, все время чувствуешь какую-то приближающуюся опасность.
Вместе с тем в этих таблетках много побочных эффектов, которые проявляются не сразу. Когда случается по 3 приступа в неделю, не хочется пичкать ими организм, поэтому ждешь, надеешься, что ты просто переутомилась и сейчас все пройдет… Но так не бывает.
Мое самое любимое состояние, не сравнимое ни с каким другим, — это чувство, когда боль ушла. Ты умирал, но выжил. Ты заново родился. Легкий и воздушный, по-особенному счастливый, ты хочешь смотреть на мир, хочешь дышать и танцевать.
Мне кажется, что понять человека, страдающего от мигрени, может только человек, который сам мучается этим недугом. Такие люди (друзья по несчастью) проявляются в моем окружении случайно, и они совершенно особенные. Ты как-то духовно сближаешься с одногруппницей, троюродным дядей, незнакомой девушкой из социальных сетей, если «мигрень» для них, так же как и для тебя, не просто слово, а жизненное состояние. И в этой борьбе с болью у каждого из них свои уловки и хитрости, которыми они могут поделиться.
Одногруппница, например, как-то посоветовала мне записывать свои ощущения в момент приступа. Сказала, что ей это немного облегчает боль. Она старательно подыскивает слова, чтобы описать свое состояние, зрительные образы, искажения восприятия. У меня записывать не получалось, правда. Не могла сфокусироваться настолько, чтобы описать все происходящее. Но когда прочитала ее записи, у меня покатились слезы — как будто в самую душу заглянула.
Что меня утешает? То, что каждый врач не забывал мне говорить о том, что мигрень — болезнь умных людей. И все они приводили в пример известных писателей, философов, ученых, как будто чтобы успокоить и мягко намекнуть — «авось и ты такая будешь».
Я не думаю, что мигрень — болезнь умных людей. Это болезнь людей ответственных и чувствительных. Хотелось бы перестать быть такой, но от себя не убежишь.
Источник
Если обратиться к статистике, то станет известно, что мигренью страдает около 10-13% населения земного шара. Наблюдается она обычно у женщин молодого возраста (35-40 лет).
Заболевание это достаточно серьезное, так как существенно снижает качество жизни людей, страдающих им. Во время приступа больной вынужден бросить все, ведь боль при мигрени невыносима, терпеть ее невозможно.
Каковы последствия мигрени, чем грозит заболевание, умирают ли от него — ответы на эти и другие вопросы найдете в статье.
Чем опасно заболевание?
Приступы мигрени длятся от нескольких минут до нескольких часов, а то и дней. В это время у больных наблюдаются интенсивные головные боли, преимущественно односторонние, которые могут менять свою локализацию. То есть болит, то правая, то левая половина головы.
Боли сопровождаются светобоязнью и непереносимостью громких звуков, что заставляет человека изолироваться от всех в закрытой темной комнате на время приступа.
Сама по себе мигрень не опасна. Однако нужно знать все осложнения, которые она за собой несет. Для того, чтобы в этом разобраться нужно понимать патогенез заболевания, то есть, что происходит в организме во время мигрени. Данные головные боли связаны с расширением, а затем сужением сосудов головного мозга.
В то время как сосуды сужаются, структуры головного мозга не получают достаточного кровоснабжения. То есть образуется зона ишемии, эта зона медленно продвигается по всем долям мозга, из-за этого боли и меняют свою локализацию. Недостаток кровообращения длится около 4-6 часов, что довольно опасно для мозга.
Известно, что вместе с кровью мозг получает питательные вещества и кислород, при отсутствии их мозгу просто нечем питаться. При длительном таком голодании могут наступать серьезные осложнения.
Осложнения и последствия
Но можно ли умереть от мигрени, опасна ли болезнь для жизни человека? Мигрень сама по себе не несет угрозы для жизни человека, но она способна вызывать опасные осложнения и переходить в хронические формы. Чем опасна хронизация данного вида головной боли, будет описано ниже.
Хроническая форма недуга
Мигрень можно назвать хронической, если боль длится 15 и более дней в месяц, что ведет к тому, что пациент не может вести нормальный активный образ жизни. Чтобы не запускать свое заболевание нужно тщательно обследоваться у врача невролога путем прохождений дополнительных методов обследования.
К ним относятся КТ и МРТ головного мозга, УЗИ сосудов головного мозга, рентгенография черепа и позвоночника. Так как часто мигрень становится сопутствующим заболеванием при каких-либо других патологиях, которые усиливают интенсивность головной боли.
Хронической боль может становиться при злоупотреблении лекарственными препаратами, облегчающими головную боль. Такое происходит в тех случаях, когда люди, страдающие мигренью, не идут к специалисту, а назначают себе лечение сами. Зачастую оно неправильное, поэтому не приносит облегчения во время приступов, вследствие этого больные употребляют все больше и больше лекарств.
Также часто по своей ошибке больные принимают обычные обезболивающие таблетки, среди них Анальгин и его производные. Употребление анальгетиков способно лишь на некоторое время снять обычную головную боль.
Так как боли при мигрени связаны с недостатком кровообращения в разнообразных зонах, обычные анальгетики здесь не помогут.
Мигренозный статус
Возникает, когда приступ головной боли становится невыносимым и длится на протяжении долгого времени, более 3 суток. Происходит это когда вследствие длительного и бесконтрольного приема препаратов случается отек сосудов головного мозга, что обуславливает длительную давящую головную боль.
Также причиной может стать поздний прием препарата, назначенного врачом. Поэтому неврологи предупреждают, что противомигренозные препараты нужно принимать в то время, когда вы чувствуете, что у вас начинается аура. Либо, если это мигрень без ауры, принимать таблетки в первые 20-30 минут приступа. В противном случае вы рискуете перенести мигренозный статус.
Возможной причиной возникновения мигренозного статуса бывает также резистентность или привыкание к назначенной группе препаратов. Причины этого до сих пор не установлены учеными.
При мигренозном статусе боль уже не проходит после приема анальгетиков или отдыха. Сопровождается мигрень в таком случае длительной тошнотой и рвотой, что приводит к обезвоживанию. Состояние таких больных тяжелое и часто требует госпитализации.
Мигренозный инсульт
Это острое нарушение мозгового кровообращение которое обусловлено пароксизмами во время мигрени.
Одно из самых опасных осложнений. Возникает в случае длительного недостатка кровообращения в головном мозге. Это происходит при часто возникающих приступах мигрени, мигренозном статусе и длительно длящейся мигрени.
В мозге образовывается зона ишемии из-за длительной нехватки крови в каком-то участке, из-за чего этот участок отмирает.
Протекание мигренозного инсульта точно такое же, как аура перед мигренозным приступом. Только длительно длящаяся (более одного часа), из-за чего больные могут ошибочно полагать, что это обычный приступ мигрени и не обращаются к врачу. Что несет дополнительные негативные последствия.
Также со временем наблюдаются неврологические симптомы, характерные для нарушения мозгового кровообращения: нарушение речи (речь прерывистая и непонятная, либо ее отсутствие), снижение чувствительности, нарушения двигательной функции (моно, геми или тетрапарезы, плегии).
Практически в 85% случаев будут наблюдаться нарушения со стороны зрения. Среди них: диплопия — двоение в глазах, гемианопсии — выпадение участка зрения. В некоторых случаях может наблюдаться потеря сознания.
Персистирующая аура
Это возникновение двух и более аур во время приступа. Аура характеризуется наличием расстройств зрения и обоняния, тошноты. Могут возникать такие патологические симптомы как: мушки перед глазами, потемнение, яркие вспышки света. Также в некоторых случаях проявляются зрительные галлюцинации. После приступа мигрени с аурой больные часто описывают их и даже рисуют, чтобы показать доктору.
Почему возникает персистирующая аура до сих пор до конца неизвестно. Как, в принципе, и истинные причины мигрени.
Причиной может быть наследственность, когда у ваших близких было подобное заболевание и ауры. Также возможно возникновение персистирующей ауры в качестве осложнения.
Судорожный приступ
Еще одно не менее опасное осложнение при мигрени. Может возникать при мигренозном статусе, когда у пациента длительно не прекращается рвота. Это приводит к потере с рвотными массами электролитов в крови, недостаток которых является причиной обезвоживания. Вследствие этого у пациента наблюдаются судороги.
Важно помочь пациентам у которых развился судорожный приступ, поместить их на ровную поверхность и убрать все предметы, которые его окружают. Ни в коем случае не держать конечности, так как это может привести к переломам и травматизации.
Как их предупредить?
Для того, чтобы избежать всех вышеперечисленных осложнений, необходимо следовать нескольким простым правилам. При первых же признаках любой интенсивности головной боли обратиться к неврологу.
Даже если вам помогают таблетки, нужно выявить причину болей, ведь они не возникают просто так, а обезболивающие не способны вылечить причину, снимая лишь на некоторое время симптомы.
Поэтому нужно полностью обследоваться у врача, пройти лабораторные методы исследований (общий анализ крови, биохимия крови) и инструментальные методы диагностики. После этого врач поставит диагноз и назначит соответствующее лечение.
Необходимо помнить о том, что при соблюдении всех рекомендаций и назначений врача вам не грозят осложнения. При возникновении каких-либо новых симптомов сразу же обращайтесь к доктору для коррекции лечения и дозировок препаратов от мигрени.
Источник
Кто-то скажет и, наверное, справедливо, что моей истории не место в этой серии публикаций. Я не побеждала онкологию, не вынуждена скрывать свой диагноз как «стыдный», все мои конечности на месте. Просто болит голова. Сильно, иногда ужасно, а время от времени так, что я, многое повидавшая в жизни сорокалетняя, рожавшая, оперированная, чем только не болевшая женщина, вою в подушку, закусив её край.
Или не в состоянии не то что из дома выйти, а дойти, например, до туалета. Если на этот раз не повезло и приступ тяжёлый, то я не смогу читать, писать, нормально общаться. Иногда приступы длятся неделями, тогда прощай, сон, нам так хорошо было вместе.
Здравствуйте, меня зовут Зоя, и у меня мигрень. Впрочем, первые чуть не двадцать лет моих мучений я понятия не имела, как это называется. Не помню, когда моя голова заболела впервые. Точнее, помню, что она болела всегда: и в школе, и в детском саду.
Память выталкивает давний-предавний случай: мне лет пять, может быть, шесть. Я стою на пороге детсадовской группы. Мне очень-очень плохо и очень больно, мой глаз и мой висок просто раскалываются, я ничего не понимаю и тихо плачу, вцепившись в косяк. А голову с больной стороны крепко-крепко, до искр из глаз, прижимаю к кафельной стенке. Так немного, но легче. И через группу ко мне идёт наша самая страшная и строгая воспитательница. Идёт и требует, чтобы я немедленно прекратила и шла к ребяткам. Я её очень боюсь. Но идти не могу.
Понятия не имею, почему в те годы считалось, что у ребёнка голова болеть не может. Но я это слышала постоянно — от воспитателей в детском саду, от учителей в школе, от вожатых в летних лагерях: «В твоём-то возрасте? Не придумывай, не может быть!» Иногда добавляли: «Рано тебе таблетки глотать». Чуть позже начали давать половинки серо-коричневого, противного на вкус «Цитрамона», но он никогда не помогал, вот совсем ни капли. И тогда мне верили ещё меньше.
И ты ползёшь на зарядку или линейку, отсиживаешь урок или пытаешься что-то делать на физкультуре с этим чугунным раздирающим и невыносимым в голове. Сгибаешься, и тебя выворачивает — хоть завтраком (обедом, ужином), который тоже заставили съесть, хотя ты не можешь, ведь еда пахнет, невыносимо сильно пахнет, не хочу, не могу, хоть вовсе насухую.
Кстати, в моей семье в мои головные боли тоже не сильно верили. Причём те самые люди, которые тоже всю жизнь от них мучились и от которых, судя по всему, я это проклятие унаследовала.
Бабушка довольно хохотала: «Голова не попа, завяжи да лежи» и тащила меня с приступом в горячо натопленную баню, на покос по самой жаре, закутывала в толстый спальный мешок и укладывала спать в самой духоте — на жарко натопленной печи. Не болит, не выдумывай. И не реви! Больше поплачешь — меньше пописаешь.
Моя мама, лихо коловшая себе при точно таких же приступах инъекционные анальгетики (не помогало, но, видимо, часто совпадало с облегчением состояния), постоянно советовала «погулять», «меньше над книжками сидеть», сетовала на то, что это у меня «от сутулости», «от телевизора», «от музыки дурацкой».
Годам к пятнадцати я поняла, что так дальше жить нельзя: приступы стали чаще, тяжелее, многодневнее. И пошла по врачам. Всё с тем же «дяденька/тётенька врач очередной специализации, у меня очень, очень, очень часто и сильно болит голова, я в прямом смысле выражения есть не могу, я спать не могу, мне учиться надо, а я в книге фигу вижу, и буквы режут мой несчастный мозг, кстати, как и звуки, и тем более движущиеся картинки, в том же окне автобуса, дяденька доктор, меня тошнит и ведёт, мне поступать надо, что мне делать»?
Дяденьки и тётеньки жевали губы, мерили мне давление, смотрели глазное дно. Нашли у меня астигматизм (нарушение зрения) и радостно для начала свалили всё на него. Очки я носить не смогла, после их надевания приступ начинался почти гарантировано. «Ну нет, так нет, сами не носите, а потом жалуетесь!», — сказали врачи. А приступы продолжались.
Другие доктора обнаружили у меня лёгкий сколиоз и некоторый шейный остеохондроз. «О, так вот в чём дело!» — сказали врачи. И прописали какую-то гимнастику, капельницы и уколы препаратов, которые сейчас украшают список «лекарств» с доказанной неэффективностью, и массаж. Приступы продолжались и усиливались.
Становилось всё хуже. Мои врачи (за это время я успела получить травму головы и полежать в соответствующем отделении) стали гнуть палку в ту сторону, что это возрастное, вот закончится твоё, Зоя, половое созревание, тогда полегчает, а вообще, обследовать бы тебя по этой части. И знаешь, начнёшь вести половую жизнь — пройдёт.
Лет в семнадцать-девятнадцать, уже студенткой, я каким-то образом наныла направление к редкому тогда в наших краях специалисту — гинекологу-эндокринологу.
Ну надо же обследоваться, это у меня «женское», половосозревательное. Помню, что долго ждала приема, очень надеялась, что сейчас-то мне помогут. Специалист оказалась недовольной женщиной в возрасте, которой было совсем не интересно слушать про то, что у меня много часто и ужасно сильно болит голова.
Она меня оборвала и осмотрела. В местах, далёких от её компетенции, обнаружила косметику и долго сокрушалась, что сейчас девчонки сначала всякое на себя мажут, а потом жалуются, что что-то там болит. Облепиховым масличком губки смазывать надо, будут, как розанчики. И курите ещё все, раньше стыдно было, чтобы девушка курила, тут и не голова заболит. Родить тебе надо, не до головы будет.
Помню, тогда же со мной в полный рост случилось то, что называют аурой — голова тоскливо намекала на скорый приступ уже не первый день, в виске шевельнулось и заболело всерьёз, и вдруг мир перед глазами подёрнулся нереальностью. Сначала обои на стене и вид за окном (как же мне повезло, что я была дома) подёрнулся тенью движения и развалился.
Тогда были в моде «объёмные изображения» — на листе напечатаны какие-то бессмысленные повторяющиеся загогулины, но, если правильно растопырить глаза в разные стороны и осторожно свести почти на переносице, из хаоса возникает 3d-картинка. Это было точно так же, только наоборот. Реальность сместилась и поплыла загогулинами. Бог знает, что я в тот момент подумала. Впрочем, я тоже знаю. Я решила, что сошла с ума. После этого случая «загогулины» стали повторяться. Иногда одни, иногда — со слепящими пятнами, похожими на то, как если бы человек смотрел на лампочку и «засветил» глаза, видя перед собой слепое пятно в виде её спирали.
За загогулинами всегда приходила самая страшная боль — невыносимая, пульсирующая, заставляющая крутить жгут из чего попало и стягивать, стягивать проклятую голову, массировать виски, затылок, брови так, что наутро обнаруживались синяки от моих собственных пальцев.
С тех самых пор вьетнамская «Звёздочка» и её аналоги — мои вечные спутники. О, нет, не смазать капелькой виски. Я натирала ею всю голову, шею, ноздри изнутри, могла накапать её жидкую форму из пузатого тюбика с красным верблюдом на этикетке в воду. И полоскать ею рот, пока от жжения не вышибет не то что слезу, пот.
Нет, это не помогало, конечно, лишь отвлекало сознание от боли. А утром, смыв всё это с себя, с больными запавшими глазами, бледная, измученная болью и тошнотой — на учёбу, на работу. Какой такой больничный? При головной боли? Издеваетесь? Следующий!
Приблизительно в те годы моей маме поставили диагноз «мигрени». Ну и мне потом за компанию, «это же у вас семейное». Но тогда никто толком не знал, что такое эта самая мигрень. Прописывали обезболивающие, которые совершенно не действовали, средства от повышенного давления, от которых становилось хуже, всё те же капельницы всё с теми же «фуфломицинами». Мне тогда всё чаще повторяли: «Родишь — станет лучше», ну а матери: «после климакса полегчает».
Родила я рано, в двадцать один год. Моё «спасение от мигрени» сейчас на втором курсе, и у него тоже мигрени. Семейное проклятие, что поделать.
Всю жизнь буду помнить, каково мне было во время беременности. Голова болела чуть ли не постоянно, вопрос был в «сегодня лучше» или «сегодня хуже». Если раньше я более-менее понимала, что приступ могут спровоцировать усталость, духота, стресс, перегруженность, и избегала их как могла, то теперь моё тело жило своей жизнью.
Таблеток не давали, врачи стращали: «А как же ребёнок, терпи»; муж, тогда, увы, не бывший, истерично контролировал, чтобы я не принимала обезболивающих, не мазалась «Звёздочкой», не смела в ночи, подвывая, шататься по квартире. Делай вид, что не болит. Раньше в поле рожали. Не мешай спать!
Когда я ехала рожать, у меня болела голова.
Но в полный рост хлебнуть довелось потом, уже после выписки. В чужом городе, вдали от родни и друзей под гундёж мужа, что я-де должна всё мочь и успевать сама. Наедине с новорожденным сыном, которому не объяснишь, что, сыночек, просто у мамы разрывы, у мамы жар, у неё лактостаз и ужасно, невыносимо болит голова, пожалуйста, не плачь, не проси еды и чистой одежды, маме надо лечь на кровать, выключить свет, задёрнуть шторы, свернуть жгут из чулок и перетянуть голову так, чтобы череп затрещал. И спокойно умереть, сынок.
Не-е-ет, офонаревшая от болей, которые стали ещё чаще и сильнее, кормящая, вечно больная, забывшая, когда высыпалась, я таскалась по маршруту «аптека-поликлиника-рынок-продуктовый-почта» и обратно. С коляской на руках, третий этаж без лифта, а ничего, раньше в поле рожали.
Вскоре мигрени сделали меня почти овощем. К приступу вело всё: стресс, шум, резкий запах, случайно пойманная аллергия. Голова болела много и часто, а в промежутках я боялась, что она вот-вот заболит.
Жаловаться было нельзя — вот у меня, твоего мужа, тоже с похмелья иногда голова болит — и ничего, на работу иду, а ты, как тебе не стыдно?!
Приблизительно в те же годы я поняла что такое «спровоцировать мигрень алкоголем». И это не выпить две бутылки вина вечером и расплатиться утром жаждой и тяжёлой головой. Это когда боль может прийти после бокала вина. Сразу, как только отступит тень опьянения. И это будет не просто приступ, это будет царь-приступ. С невозможностью что бы то ни было делать, со светобоязнью, аурой, накатывающей волнами дикой болью под конец, когда хочется тихо подвывать вместе с Пилатом про яд и богов. Хочется протянуть руку за бокалом на Новый год? А ты хорошо подумала? Думаю, очень хорошо. Много нельзя, мало нельзя. Можно средне или лучше вообще не надо.
В те годы я несколько раз пыталась перебить головную боль такими способами, что потом было страшно. Однажды вечером, по зимней оттепели в темноте возвращаясь домой, нагребла в ладони большой ком мокрого снега и стояла, уткнувшись в его обжигающий холод всем лицом. Долго стояла. Очень долго. До пояса и белья промокла талой водой.
В острой части приступа не раз прикусывала руку между большим и указательным пальцем так, что оставались следы и не сходили днями.
Совала руки под ледяную или обжигающе горячую воду. Однажды, никому об этом не говорила, варила суп на семью, сходила с ума от боли и ненавистных запахов еды и… опустила локоть в кипяток, прямо туда, в бульон. Тем же движением, которым матери меряют температуру воды в детской ванночке.
Несколько лет спустя, как ни смешно, «развод пошёл мне на пользу». Видимо, «стресс с возу — мигренознице легче». Боль, конечно, время от времени напоминала о себе, и курортом это не было. Но всё же лучше, гораздо лучше.
А несколько лет назад, наслушавшись про мои мигрени и бесполезность обезболивающих, одна из моих врачей удивлённо вскинула брови: мол, Зоя, а почему вы не попробуете средства, специально разработанные для вашей проблемы? (Я и близко не знала, что существуют такие лекарства).
Она выписала мне препарат из семейства… Да не важно, из какого. Общедоступный, один из самых популярных. Думаю, что его коммерческое название значения не имеет, не то это лекарство, которое можно самоназначать себе после прочтения статьи, не так ли?
Я сходила в аптеку с рецептом, заплатила за выписанное и весь вечер читала огромный список побочек и противопоказаний. Он впечатлял, входило почти всё — буквально от аллергии до инфаркта. Нет, я бы ни за что. Никогда. Что я, враг себе, что ли? Но утром меня накрыл приступ.
И часу на восьмом я не выдержала и с настроем «Сгорел амбар — гори и хата» выпила пресловутую таблетку, которая накрыла меня обещанными мелкими побочками, чёрт бы её побрал. Конечно, было принято решение, что если выживу, то больше никогда. Да нафиг надо, какое-то издевательство над собой. Кто только такую дрянь придумал?
И тут я поняла, что голова больше не болит. Да, поколачивает сердчишко, да почему-то немного ноют мышцы всего тела, будто я накануне перестаралась с физкультурой, да, лучше бы лежать, пока действует такое непростое средство. Но боль прошла. Вся. Совсем.
Впервые за лет тридцать пять я сделала что-то при мигрени — и это правда помогло. Не перебило одну боль другой, а перестало болеть. Полностью.
Тому уже года два или три, наверное. Моя «волшебная таблетка» всегда со мной, и каждый раз она помогает. В сложных случаях, когда голова уже успела разболеться ни на шутку, в бой идёт вторая доза. Это уже с гарантией.
Да, я знаю, что это мне сильно повезло хотя бы на этом этапе. Такие препараты помогают не всем, и не все могут их принимать. А для меня, пусть к сорока годам, но избавление нашлось.
Мой сын принимает тот же самый препарат. Это неприятно, но спасает от переходящей в форменную пытку боли и возвращает в строй. Не всех. Мама по сей день спасается жгутом и уколами анальгетиков. Таблетки, которые душат нашу с сыном мигрень, ей категорически противопоказаны.
Источник
Источник